«Нас ненавидят и хотят уничтожить»

Украинской семье, бежавшая из Донецкой области в Советск, повезло — есть жилье и им пообещали найти работу. Фото: Олег Зурман

История украинской семьи, бежавшей от взрывов и выстрелов в Калининградскую область

Олег Зурман

30 июня, 2014 14:07

10 мин

Когда семье Захаренко (фамилия и имена изменены по просьбе героев — Примеч. РП) из города Дзержинск, Донецкой области, предложили переехать в Калининград, они тут же согласились. Деньги на билет до Калининграда и крышу над головой Дмитрию, Ольге и их 19-летнему сыну Ивану дал предприниматель из Советска Юрий Гончаров. До этого с семьей вынужденных переселенцев из Украины он даже не был знаком. Корреспондент «Русской Планеты» встретился с семьей Захаренко.

В какой момент вы почувствовали, что оставаться на Украине небезопасно, и стали задумываться о том, чтобы покинуть страну?

Дмитрий Захаренко (Д.З.): Обстановка в городе обострилась после референдума, когда народ проголосовал за отделение от Украины и образование ДНР. Незадолго до этого, Киев через местные власти стал оказывать на население давление. Многих моих друзей под угрозой увольнения заставляли ходить на митинги в поддержку Украины. Потом стали закрываться банки. Первым ушел «Приват-Банк», за ним последовали другие. Людям предлагалось за своими деньгами ехать в Днепропетровск, ну или еще дальше на запад. Мы почувствовали, что рано или поздно так называемая украинскими властями «антитеррористическая операция» доберется и до нашего города. Они же никого не пожалеют, будут давить всех.

Ольга Захаренко (О.З.): Я работала в детском садике. Звонит заведующая, говорит, чтобы завтра собирала коллег и шла на проукраинский митинг, иначе останусь без работы. Спустя какое-то время детский сад вообще закрыли. В нем 250 детей воспитывалось. Все ожидали, что город будут бомбить. Сидели по домам, боясь на улицу высунуться. Люди начинали потихоньку уезжать.

Д.З.: А Потом как-то внезапно из города исчезли местные власти и представители силовых ведомств: милиция, ГАИ.

Кто же тогда за порядком и безопасностью следил?

Д.З.: Ну, как кто? Ополченцы!

О.З.: У Димы накануне отъезда украли автомобильные номера. Потом похититель звонил, предлагал их выкупить. Муж сообщил об этом ополченцам. Вместе с ребятами поехали на встречу с похитителем, и номера вернули. Вообще представители ополчения в случае чего всегда приходили на помощь людям, если те просили.

Можете подробнее рассказать об ополченцах, кто эти люди?

О.З.: Это обычные жители Донецкой области, которые стоят за свои города и свои семьи. Если бы не ополчение, наверное, нас всех давно бы поубивали. Даже не знаю, сколько они еще там продержаться. Им же никто за нашу защиту не платит. Среди них много шахтеров. До обеда добывают уголь — потом на блокпост.

А почему вы уверены, что это шахтеры, а к примеру, не российские солдаты? Или как некоторые предполагают, чеченские наемники?

Д.З.: Какие солдаты, какие наемники? Вот на одном блокпосту, когда мы к границе ехали нас встретил дедушка с охотничьим ружьем. Все — больше никого. Лучше бы действительно солдат Россия прислала. У них хоть оружие нормальное есть, и стрелять они умеют.

А насчет шахтеров я вам вот, что скажу. Я сам бывший шахтер, добывал уголь на шахте «Северная» до февраля 2014 года, пока не получил производственную травму и не был уволен. Когда рабочий колет уголь, осколки падают сюда (Дмитрий демонстрирует кисти рук) — и на этих местах образуется нечто похожее на татуировки. Руки ополченцев, которым я протягивал документы для проверки, были именно в таких следах.

Площадь Жукова в Советске, городе, где теперь предстоит жить семье Захаренко. Фото: Екатерина Медведева

Как в условиях военных действий вам удалось добраться до российской границы?

Д.З.: Мы ехали около недели, может чуть больше. От Дзержинска до Должанского, где мы рассчитывали пересечь границу и попасть в Новошахтинск (пограничный город в Ростовской области, сейчас пункт пропуска там закрыт — Примеч. РП.) километров 120-140 — не больше. Вам, наверное, покажется странным, что такую небольшую дистанцию пришлось преодолевать так долго. Но быстрее было невозможно — нацгвардейцы вели обстрел повсюду. Мы петляли между блокпостами с ополченцами и ночевали в автомобиле. Ополченцы сообщали нам, по каким дорогам лучше двигаться, чтобы не наткнуться на украинскую бронетехнику и танки.

О.З.: Вечером накануне отъезда мы со своего балкона видели, как полыхало небо над Артемовском (город расположен в нескольких километрах от Дзержинска — Примеч. РП) и слышали взрывы. Решили немедленно собираться и уезжать. К тому времени мы уже знали, что Юрий, готов помочь нам и нашим друзьям с переездом. Второпях собрали необходимые вещи и в четыре часа утра выехали из города.

Д.З.: Выезжали на двух автомобилях. Наша семья — на легковом. Друзья — на моем небольшом грузовичке. Их было четверо — муж, жена и двое сыновей, один из которых на два года младше моего...

О.З.: А второй — совсем малыш.

А где они теперь, почему не приехали с вами?

Д.З.: Когда до Должанского оставалось где-то восемь километров, внезапно из-за лесополосы в нашу сторону двинулись бронетранспортеры нацгвардии. Нам надо было доехать всего метров четыреста до поворота на дорогу, напрямую ведущую к границе. Они пытались перекрыть нам путь. Начали из-чего то стрелять. Я проскочил, а друзья нет. Мне тогда показалось, что они пытались развернуться в обратную сторону. Не знаю, удалось ли им уехать оттуда. С того дня прошло уже больше двух недель, а на связь они до сих пор не выходили.

Вы думаете, они могли погибнуть?

О.З.: Очень надеюсь, что нет. Однако то, что украинская нацгвардия или «Правый сектор» ведут огонь по мирным жителям, однозначно не выдумка.

Д.З.: Я больше скажу. Если они на госномере заметят «АН» (Автомобильный индекс Донецкой области — Примеч. РП.) — будут стрелять без предупреждения. Им по барабану кто в автомобиле: женщины, дети. Наш случай тому подтверждение.

Плакат на улицах Дзержинска. Фото: www.dzerghinsk.org

Что было после того, как вы пересекли погранпункт?

Д.З.: На границе мы были 11 июня. В Новошахтинске люди дали нам еды в дорогу и бензина. Доехали до Минска, сели на самолет и оказались здесь.

А с машиной что?

Д.З.: Автомобиль бросили в Белоруссии. В нем некоторые вещи и документы остались. Надеемся, что позже удастся его забрать. Вообще, нам в каком-то смысле очень повезло. Люди, узнавшие о нас, всячески стараются помогать: дают продукты и одежду.

Ваши родственники остались на Украине?

О.З.: Да, у меня мама в Дзержинске осталась. Мы ее хотели с собой забрать, но она отказалась. Говорила, что слишком стара для перемены места жительства и хотела бы остаться в родном городе. Связывались с ней недавно. Рассказывала, что в городе большие проблемы с водоснабжением и не дают пенсию. Просит забрать ее. Сейчас думаем, как это можно сделать. А у мужа родная дочь от первого брака живет в Ужгороде (город на западе Украины, административный центр Закарпатской области — Примеч. РП).

Д.З.: Да, уж, дочь! Она писала мне, что всех в Донецкой области как сепаратистов надо уничтожить и распродать на органы. И они нас так ненавидят лишь за то, что мы не желаем, чтобы хунта, пришедшая к власти в Киеве, подчинила себе Донбасс. Именно по этим причинам люди так массово голосовали на референдуме за федерализацию и создание ДНР. Мне если честно наплевать на политику, наплевать на власти. Я защищаю жену и сына. Только поэтому я здесь. А вот те, у кого погибли родственники, оттуда точно уже не уйдут, будут стоять до конца.

Что будете делать в России?

Д.З.: Ну, для начала надо как-то легализоваться, получить регистрацию, узнать город. Жилье нам предоставили. Опрятная двухкомнатная квартира, как видите. Нам здесь, в общем, нравится. Где кто из нас будет работать, пока еще не знаем. На Украине я долгое время был шахтером, потом открыл небольшой бизнес — автомойку. Оксана работала в детском саду. Я слышал в Советске детсадов много, может ей получится в один из них устроиться. А вот сыну, по-хорошему, учебу закончить надо.

А насчет возможного возвращения на Украину думали?

О.З.: Если все станет спокойно, то почему бы и не вернуться. Все же там большая часть нашей жизни осталось: мама, дом, друзья и коллеги.

Д.З.: Спокойно там вряд ли уже станет, а если и станет, то к этому моменту в городах все будет разрушено. На то, что бы восстановить инфраструктуру, экономику и вообще, как-то жизнь наладить как минимум десятилетие уйдет. За это время здесь самому можно дом построить. А потом счастливо жить и развиваться.

На сегодняшний день по данным регионального УФМС, убежища в Калининградской области попросили 15 граждан Украины. Как сообщили корреспонденту «Русской Планеты» в пресс-службе ведомства, большинство обратившихся — жители Луганской и Донецкой областей. Два заявления о предоставлении убежища уже одобрены, остальные находятся на рассмотрении. В миграционной службе добавили, что в связи с событиями на востоке Украины, квота, в рамках которой и выдается разрешение на временное проживание для граждан этой страны, может быть увеличена.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе